Расскажу историю, когда я (незадолго до собственной свадьбы) чуть не оказался посаженным на 15 суток
Продолжу серию «30 лет назад», но на этот раз без фотографий. А расскажу историю, когда я (незадолго до собственной свадьбы) чуть не оказался посаженным, ну как минимум на 15 суток (а при неблагоприятном стечении обстоятельств и на более длительный срок). И было это как раз 30 лет назад – в первых числах декабря 1990 года. Я работал сторожем «гаражного пространства» в Северном Чертаново. Работал я сутки, через двое (или через трое – уже не помню). Напротив въезда в «гаражное пространство», которое я охранял, находился универмаг. Тогда «магазинов самообслуживания» (как они тогда назывались – когда товар тебе не из-за прилавка выдавали, а ты набирал его сам и пробивал потом на кассе) было мало, и этот был один из немногих в Москве. Я уходить с рабочего места не мог, потому что я должен был открывать ворота въезжающим / выезжающим машинам. Но иногда я на свой страх и риск бегал к универмагу, потому что рядом с ним находилась телефонная будка (чтобы позвонить любимой). Сегодня уже трудно представить, что люди жили без интернета и мобильных телефонов))) И вот, я выбежал позвонить в какой-то из рабочих дней. Причём, в кармане у меня была крупная сумма денег. На тот момент очень крупная, потому что на следующий день с утра мы с любимой собирались ехать в магазин «Гименей» за обручальными кольцами. Золотые кольца стоили дорого, и деньги на них нам дали родители (с обеих сторон) и они аккуратно лежали у меня в конверте в кармане Аляски (это куртка такая, если кто не знает). И, вот, выбежал я в автомат позвонить, а рядом с автоматом была огромная очередь, стоящая за алкоголем. Подходила к концу Горбачёвская антиалкогольная компания, водку давали по одной бутылке в руки (я потом расскажу, как мы покупали водку на свадьбу), и это порождало огромные очереди у винных отделов, хвосты которых выходили из зданий магазинов и тянулись далеко по улице. И вот, разговариваю я по телефону, и наблюдаю, как двое молодых (но старше меня) милиционеров вытаскивают из очереди какого-то мужика, валят его на землю, и начинают колошматить со всей дури. Я уж не знаю за что, но били они его смачно. Я смотрел на всё это и рассказывал в трубку любимой – мол, мужика бьют. Откуда не возьмись прибегает женщина (очевидно жена того мужика) и начинает кричать: «что вы делаете?» и пытаться остановить происходящее избиение. Один из милиционеров (сознательно не употребляю здесь никаких оскорбительных эпитетов, соблюдая корректность) схватил эту женщину за волосы, повалил на землю, и тоже стал бить. Это мне показалось уже полным перебором (хотя никто больше остановить их не пытался) и я что-то сказал любимой и рванул к ним (при этом даже не повесив трубку, и она осталась болтаться на проводе).
И вот, подбегаю я в самый разгар избиения, хватаю одного из милиционеров за руку и говорю ему: «ты что делаешь?». Вот, очень четко помню, что именно эту фразу, а сказал или прокричал – это как интерпретировать. Он такого не ожидал, потому фактически застыл на несколько секунд (как и его товарищ). Воспользовавшись паузой мужик с женой вскочили и убежали (след их простыл очень быстро). Выйдя из ступора и поняв, что их жертвы скрылись, уже трое сотрудников «правоохранительных органов» набросились на меня (откуда-то подбежал третий). Я не помню, что именно крикнул в мой адрес этот милиционер, но что-то типа: «ах ты, гад, ну-ка сажаем его в машину», и в эту секунду наручник на одной моей руке защёлкнулся. А вот вторую руку я успел выдернуть, и они трое (навалившись на меня) стали пытаться одеть наручник на мою вторую руку. Им достаточно долго не удавалось это сделать. Не потому, что я был какой-то сильно сильный, но как-то мне удавалось ловко от них выкручиваться. Но полностью освободиться от их захватов и убежать (что я пытался сделать) у меня не получалось, ибо всё-таки я был один, а их трое (и одна рука была в наручнике, за которые один из них меня держал). В это время народ окружил нас полукругом и стал кричать им: «отпустите его, мы всё про вас знаем, мы знаем, как вы невинных людей в тюрьмы сажаете». Тут надо вспомнить, что на дворе была Перестройка в самом своём размахе, и на людей обрушилась мало известная то той поры информация о Сталинских репрессиях. И вот люди громко выражали своё недовольство, но на помощь мне никто не приходил. Очень хорошо помню, как тот милиционер, с которого всё началось, кричал в свою рацию: «Подмога, Подмога». Этот момент вообще мне вспоминается, как кадр из кинокомедии. Но в итоге подмога пришла, то есть подъехала ещё одна милицейская машина (и первая и вторая были «Жигули»). Из второй машины выбежали ещё двое милиционеров, и теперь меня заламывали уже впятером. Народ стал возмущаться ещё громче, и в этот момент подошёл шестой страж порядка (во второй машине их было тоже трое). Сцену с его участием я помню, как в замедленном кино. Надо пояснить, что первая машина (в которую они меня всё это время пытались запихнуть) стояла рядом. Этот шестой спокойно подошёл, оглядел толпу, что-то сказал (оценив обстановку) и стал затаскивать меня (а я сопротивляясь практически лежал на земле) за стоящую машину. Это ему удалось, и получилось так, что возмущающийся народ перестал меня видеть. Тогда он одной рукой схватил меня за кадык на горле, а коленкой ударил в пах. Он сделал это настолько быстро и уверенно, что очевидно, что проделывал это не в первый раз. Короче, на этом мои сопротивления закончились. То, что не могли сделать пять милиционеров, быстро сделал этот один – шестой, и я оказался в машине с наручниками уже на обеих руках. Меня посадили за заднее сидение, справа и слева от меня сели два милиционера, и ещё двое сели на передние сидения (за руль и справа на пассажирское). Машина тронулась, и я тут же стал получать удары по лицу, справа и слева. Но это полбеды – удары были не очень сильные, так как сбоку им было бить неудобно. Страшнее другое (и на этом я проакцентирую особое внимание) – эти двое, что сидели рядом со мной, стали старательно лезть ко мне в карманы. На Аляске всего четыре кармана (два снизу, и два на рёбрах). В нижние карманы они залезли сразу (ведь руки у меня были в наручниках, к счастью застёгнутых спереди). Из карманов они достали всё, что там было, включая ключи от квартиры (которые я потом назад не получил, и папа мой менял замок в двери). Но вот в верхние карманы я не дал им залезть. А именно в верхнем кармане лежали деньги на обручальные кольца (в конверте). Они конечно же об этом и подумать не могли, иначе наверняка бы до них добрались. Но и без знания этой информации они пытались туда залезть очень настойчиво. Я прижимал руки к карманам (а руки, напомню, были застёгнуты в наручники), и залезть им туда не дал. Уж не знаю, откуда у меня нашлось столько сил, несмотря на удары по лицу прижимать руки к карманам, и не дать им туда залезть. Спасло то, что ехать нужно было не далеко. Отделение милиции находилось на противоположной стороне микрорайона Северное Чертаново (его надо было обогнуть по дороге, которая идёт вокруг микрорайона без светофоров), и через несколько минут мы оказались у отделения. Всё это время я думал только об одном – не дать им добраться до денег. То, что меня били всё это время, меня меньше беспокоило, чем потеря этих денег. Жили мы совсем не богато (это даже мягко сказано), и деньги эти для моей семьи были очень большие. И вот мы приезжаем к отделению, меня вытаскивают из машины и ведут ко входу. Дальнейшую картинку тоже помню чётко (хоть и прошло тридцать лет). Двое заходят впереди меня, и становятся по двум дальним углам «предбанника» входа в отделение. Двое заходят сзади меня, и становятся по двум другим углам. Входная дверь за нами закрывается, мы оказываемся в тёмном предбаннике, и по мне начинают сыпаться удары ногами со всех четырёх углов. Тут я соображаю достаточно быстро, что надо делать. Передо мной светится щель двери в помещение, куда нам очевидно нужно в дальнейшем войти. И я с криком просто прыгаю туда рыбкой, и влетаю в помещение (падая на пол). Дословно помню, что кто сказал в этот момент: «Что такое?» - спросил дежурный. «Да буйный какой-то» - ответил за моей спиной кто-то из милиционеров. Я резко встал, подошёл к дежурному, и сказал: «у меня в кармане большие деньги, примите их пожалуйста по описи». Я был абсолютно юридически не грамотен, но какое-то шестое чувство мне подсказало это сделать. Когда участковый пересчитывал деньги, то я не видел лица тех, кто меня привёз (я следил за тем, как считали деньги), но я спиной чувствовал облом на их лицах. В итоге деньги у меня приняли, пересчитав. Потом у меня забрали паспорт, сняли ремень и шнурки, и посадили в КПЗ. «Сейчас в суд поедем» - злорадно сказал мне тот милиционер, с которого и начался мой с ними конфликт. В суд они меня везли вдвоём, и уже не били по дороге. Это было первое посещение суда, в моей жизни. Меня завели в зал, где сидел судья, а напротив ещё такая же компания – два милиционера и тот, кого они привезли. Судья нам сказал подождать (мол те приехали раньше), и занялся сначала другим «пациентом». Как я понял по разговору, что там был бытовой конфликт с тёщей, на почве пьянки. Мало того (как я тоже понял) сей персонаж перед этим судьёй представал не в первый раз, ибо судья многократно ему говорил: «Сколько мы тебя уже предупреждали», а тот в ответ отвечал что-то из серии: «я больше так не буду». Последнее, что спросил у него судья: «Адвокат не нужен?». «Нет, конечно не нужен» - ответил бузотёр. «Пятнадцать суток ареста, уводите» - отрезал судья, и беднягу увели. Ни фига себе, подумал я, и понял, что отвечать надо не так. «Адвокат нужен?» - разговор со мной судья почему-то начал с этого вопроса (с которого предыдущий диалог он закончил). Не выяснив, в чём вообще дело, и не поднимая на меня глаз, а заполняя какие-то документы, он сухо задал этот вопрос, и по тону было понятно, что он заранее знал ответ. Но ответ мой был не тот, который он ожидал. «Нужен» - ответил я. Тогда он удивлённо поднял на меня глаза и переспросил удивлённо: «Нужен?». «Нужен» - ещё раз утвердительно ответил я. Судья вновь опустил глаза, заполнил повестку, и протянув её мне спокойно сказал: «тогда придёшь с адвокатом, не позднее такого-то числа» (не помню, сколько дней мне дали на поиск адвоката). «Как?» - удивились те, кто меня привёз. «Так – ответил им судья – пусть приходит с адвокатом». Меня вновь посадили в машину, привезли в отделение, вернули паспорт, шнурки, ремень, и деньги (все до рубля). Из отделения я побежал скорее на работу. Моё отсутствие каким-то чудесным образом осталось не замеченным начальством, так как уходя я оставил ворота открытыми. Автовладельцы сами заходили в моё служебное помещение, брали или оставляли пропуска, и въезжали или выезжали. Из того же автомата я позвонил своему другу Олегу, живущему недалеко. Он очень быстро прибежал, и я попросил его меня подменить на вахте, а сам побежал в травмпункт фиксировать побои. Но фиксировать было нечего, и хотя у меня всё болело, но на теле не было никаких синяков. А может быть потому мне ничего не зафиксировали, что я сказал, что били меня в отделении милиции. А может быть потому, что времени много прошло. Но единственное, что там по моей просьбе мне дали, так это справку, что я в принципе обращался в травмпункт.
Придя домой я рассказал всё отцу. Примерно за полгода до этого я познакомился с депутатом Моссовета (фамилия его была Силин). Это было время большой политической активности населения (по крайней мере в Москве). И вот, как-то идя домой, я увидел объявление, что с населением нашего микрорайона будет общаться кандидат в депутаты Моссовета, и зашёл «на огонёк». Этот кандидат что-то там протирал людям по ушам (помню, что мне понравилось то, что он говорил). Но когда он попросил высказаться кого-то, то все продолжали сидеть и молчать. Тогда вышел я и тоже прогнал какую-то речь (по сути поддержал этого депутата). После чего он мне написал свой телефон, и сказал, что «такие люди нам нужны», и что я могу ему звонить, если надумаю начать политическую карьеру. Теперь же, выслушав мою историю, папа сразу мне сказал, чтобы я звонил Силину, а тот по телефону ответил, чтобы мы срочно приезжали в Моссовет, и что он выпишет на нас пропуска (он к тому времени победил на выборах и стал депутатом). Мы срочно поехали в Моссовет, поэтому за кольцами любимая поехала одна (а деньги я ей передал, встретившись в метро). Вот, ещё не успела выйти за меня замуж, а геморрои уже начались )))
Силин выслушал мою историю (в стенах Моссовета) и сказал, чтобы я писал три заявления сразу: Одно в районную прокуратуру, другое в городскую прокуратуры, третье в Комиссию по законности и правопорядку при Моссовете (даже не знаю, есть ли теперь что-то подобное). Заявления эти Силин у меня взял, сказал, что сделает так, что они быстро попадут адресатам (что и сделал). Спасибо тебе, Силин (не помню имени и отчества), если вдруг прочитаешь это (и если ты ещё жив). На вопрос, что делать с повесткой и где искать адвоката, папа мне ответил, чтобы я ни в коем случае не ходил больше ни в этот суд, ни в это отделение. Правда один раз я там ещё оказался. Через несколько дней тот милиционер случайно зашёл в «Гаражное Пространство», которое я сторожил, и увидел меня на вахте. Как я понял, он вообще не знал, что там находится, и просто решил посмотреть. Увидев меня он резко развернулся и ушёл, как потом выяснилось за подмогой )) Видимо помня нашу предыдущую потасовку он решил со мной один на один снова в неё не вступать )) Никогда не забуду, как в тот первый раз он кричал в рацию «Подмога, подмога» )) Правда потом (в заявлении на меня) он написал, что я выбил у него рацию и сломал дубинку (не смотря на то, что она резиновая))). И вот в этот раз он побежал тоже за подмогой, и вернулся уже не один. Пока он бегал я позвонил старшей по гаражам, и она достаточно быстро тоже оказалась на моей вахте (городского телефона там не было, но была внутренняя связь между гаражами и со старшей). «Куда вы его забираете?» - спросила она. Милиционеры ей ответили, что забирают куда надо, и не обязаны перед ней отчитываться. «Как это так, вы человека с рабочего места забираете» - продолжала возмущаться она, но это не помогло. Я дал ей телефон отца, и попросил позвонить. Через несколько минут меня зачем-то привезли вновь в отделение, а оттуда снова в суд. Там я сказал, что адвоката я ещё не нашёл, и срок (отведённый мне на поиск) ещё не закончился. После чего меня вновь благополучно опустили, несмотря на недовольство того, кто меня привёз. На этот раз милиционеры назад меня не повезли, и я вынужден был обратно добираться своим ходом (если не ошибаюсь, то суд был в Новых Черёмушках). Когда я вернулся на вахту, то старшая меня там ждала. Она очень обрадовалась моему возвращению, сказала, что созвонилась с отцом, и тот рассказал ей всю историю. После чего меня перевели на другую вахту, чтобы меня больше не нашёл настырный милиционер. И хотя та новая вахта находилась ближе к отделению, но мой милицейский оппонент действительно меня больше не нашёл. Вот удивительное недоверие у нашего народа к органам правопорядка. Возможно я в чём-то изначально был не прав, но все были на моей стороне.
Когда прошёл срок, отведённый мне на поиск адвоката, то этот милиционер (в сопровождении ещё двоих) пришёл ко мне домой (адрес мой по паспорту они записали ещё в первый раз). За это время я женился, и мы с любимой временно переехали в Подлипки-Дачные (сейчас это подмосковный город Королёв, а тогда он назывался Калининград (тёзка по переименованию Кёнигсбергу). Так вот, дядя любимой дал нам свою квартиру, и мы год там жили, а в родительском доме я почти не появлялся. Мой отец сказал визитёрам, что я там больше не живу, и моего адреса он не знает. Но они стали появляться у моего дома каждый день, дежурили у подъезда, а иногда звонили в квартиру. Так продолжалось ровно до того момента, пока не пришёл ответ из районной прокуратуры, что дело моё приостановлено. Хочу обратить внимание, что не заведено дело против них, что они меня там били-колотили, а моё дело приостановлено. Но после этого дежурить у моего подъезда сотрудники перестали. Но через какое-то время приходит письмо из городской прокуратуры, что они стали разбираться по моему делу, и решение районной прокуратуры отменяется. И сразу, на следующий день, герои моего рассказа вновь стали дежурить у подъезда, и интересоваться у папы, где я живу. Потом приходит ответ из городской прокуратуры, абсолютно такой же (как под копирку) как из районной, что моё дело закрыто. И дежурство у моего подъезда вновь снялось.
На этом, собственно, всё – рассказ закончен. У меня практически нет секретов перед обществом, но тут, наверное, я пожалею, что дети могут заходить ко мне на страницу. Спасает одно – они сейчас очень мало читают, и рассказ с таким объёмом текста читать не будут. Хотя рассказ поучительный, и учить кого-то надо на своём примере, в первую очередь. Хотя в чём мораль этого рассказа? Просто я рассказал, как это было, и как это не должно быть. Человек, обличённый властью, должен быть морально нравственен втройне. К сожалению, это не всегда так (и в моём багаже есть ещё несколько историй, доказывающих это). Может быть когда-нибудь и о них я напишу, но изложенная мной история сейчас – самая трешовая в моей биографии (на тему соприкосновений с сотрудниками). Сейчас я взрослый и здравомыслящий человек. Я понимаю, что органы правопорядка нужны, и без них никуда. К слову, и в моей жизни мне позже попадались достойные представители этой профессии. И когда сейчас мои ученицы (почему-то чаще девочки) или ученики говорят, что они хотят пойти работать в органы, то я не говорю им, что туда идти не надо (ибо (повторюсь) органы правопорядка нужны). Я просто пытаюсь донести до них морально-нравственные ценности, и сделать их лучше (на сколько я могу это сделать). И это мой маленький вклад в будущее.
Фотку я нашёл в интернете. На ней Северное Чертаново в начале 90-х, или в конце 80-х.

И вот, подбегаю я в самый разгар избиения, хватаю одного из милиционеров за руку и говорю ему: «ты что делаешь?». Вот, очень четко помню, что именно эту фразу, а сказал или прокричал – это как интерпретировать. Он такого не ожидал, потому фактически застыл на несколько секунд (как и его товарищ). Воспользовавшись паузой мужик с женой вскочили и убежали (след их простыл очень быстро). Выйдя из ступора и поняв, что их жертвы скрылись, уже трое сотрудников «правоохранительных органов» набросились на меня (откуда-то подбежал третий). Я не помню, что именно крикнул в мой адрес этот милиционер, но что-то типа: «ах ты, гад, ну-ка сажаем его в машину», и в эту секунду наручник на одной моей руке защёлкнулся. А вот вторую руку я успел выдернуть, и они трое (навалившись на меня) стали пытаться одеть наручник на мою вторую руку. Им достаточно долго не удавалось это сделать. Не потому, что я был какой-то сильно сильный, но как-то мне удавалось ловко от них выкручиваться. Но полностью освободиться от их захватов и убежать (что я пытался сделать) у меня не получалось, ибо всё-таки я был один, а их трое (и одна рука была в наручнике, за которые один из них меня держал). В это время народ окружил нас полукругом и стал кричать им: «отпустите его, мы всё про вас знаем, мы знаем, как вы невинных людей в тюрьмы сажаете». Тут надо вспомнить, что на дворе была Перестройка в самом своём размахе, и на людей обрушилась мало известная то той поры информация о Сталинских репрессиях. И вот люди громко выражали своё недовольство, но на помощь мне никто не приходил. Очень хорошо помню, как тот милиционер, с которого всё началось, кричал в свою рацию: «Подмога, Подмога». Этот момент вообще мне вспоминается, как кадр из кинокомедии. Но в итоге подмога пришла, то есть подъехала ещё одна милицейская машина (и первая и вторая были «Жигули»). Из второй машины выбежали ещё двое милиционеров, и теперь меня заламывали уже впятером. Народ стал возмущаться ещё громче, и в этот момент подошёл шестой страж порядка (во второй машине их было тоже трое). Сцену с его участием я помню, как в замедленном кино. Надо пояснить, что первая машина (в которую они меня всё это время пытались запихнуть) стояла рядом. Этот шестой спокойно подошёл, оглядел толпу, что-то сказал (оценив обстановку) и стал затаскивать меня (а я сопротивляясь практически лежал на земле) за стоящую машину. Это ему удалось, и получилось так, что возмущающийся народ перестал меня видеть. Тогда он одной рукой схватил меня за кадык на горле, а коленкой ударил в пах. Он сделал это настолько быстро и уверенно, что очевидно, что проделывал это не в первый раз. Короче, на этом мои сопротивления закончились. То, что не могли сделать пять милиционеров, быстро сделал этот один – шестой, и я оказался в машине с наручниками уже на обеих руках. Меня посадили за заднее сидение, справа и слева от меня сели два милиционера, и ещё двое сели на передние сидения (за руль и справа на пассажирское). Машина тронулась, и я тут же стал получать удары по лицу, справа и слева. Но это полбеды – удары были не очень сильные, так как сбоку им было бить неудобно. Страшнее другое (и на этом я проакцентирую особое внимание) – эти двое, что сидели рядом со мной, стали старательно лезть ко мне в карманы. На Аляске всего четыре кармана (два снизу, и два на рёбрах). В нижние карманы они залезли сразу (ведь руки у меня были в наручниках, к счастью застёгнутых спереди). Из карманов они достали всё, что там было, включая ключи от квартиры (которые я потом назад не получил, и папа мой менял замок в двери). Но вот в верхние карманы я не дал им залезть. А именно в верхнем кармане лежали деньги на обручальные кольца (в конверте). Они конечно же об этом и подумать не могли, иначе наверняка бы до них добрались. Но и без знания этой информации они пытались туда залезть очень настойчиво. Я прижимал руки к карманам (а руки, напомню, были застёгнуты в наручники), и залезть им туда не дал. Уж не знаю, откуда у меня нашлось столько сил, несмотря на удары по лицу прижимать руки к карманам, и не дать им туда залезть. Спасло то, что ехать нужно было не далеко. Отделение милиции находилось на противоположной стороне микрорайона Северное Чертаново (его надо было обогнуть по дороге, которая идёт вокруг микрорайона без светофоров), и через несколько минут мы оказались у отделения. Всё это время я думал только об одном – не дать им добраться до денег. То, что меня били всё это время, меня меньше беспокоило, чем потеря этих денег. Жили мы совсем не богато (это даже мягко сказано), и деньги эти для моей семьи были очень большие. И вот мы приезжаем к отделению, меня вытаскивают из машины и ведут ко входу. Дальнейшую картинку тоже помню чётко (хоть и прошло тридцать лет). Двое заходят впереди меня, и становятся по двум дальним углам «предбанника» входа в отделение. Двое заходят сзади меня, и становятся по двум другим углам. Входная дверь за нами закрывается, мы оказываемся в тёмном предбаннике, и по мне начинают сыпаться удары ногами со всех четырёх углов. Тут я соображаю достаточно быстро, что надо делать. Передо мной светится щель двери в помещение, куда нам очевидно нужно в дальнейшем войти. И я с криком просто прыгаю туда рыбкой, и влетаю в помещение (падая на пол). Дословно помню, что кто сказал в этот момент: «Что такое?» - спросил дежурный. «Да буйный какой-то» - ответил за моей спиной кто-то из милиционеров. Я резко встал, подошёл к дежурному, и сказал: «у меня в кармане большие деньги, примите их пожалуйста по описи». Я был абсолютно юридически не грамотен, но какое-то шестое чувство мне подсказало это сделать. Когда участковый пересчитывал деньги, то я не видел лица тех, кто меня привёз (я следил за тем, как считали деньги), но я спиной чувствовал облом на их лицах. В итоге деньги у меня приняли, пересчитав. Потом у меня забрали паспорт, сняли ремень и шнурки, и посадили в КПЗ. «Сейчас в суд поедем» - злорадно сказал мне тот милиционер, с которого и начался мой с ними конфликт. В суд они меня везли вдвоём, и уже не били по дороге. Это было первое посещение суда, в моей жизни. Меня завели в зал, где сидел судья, а напротив ещё такая же компания – два милиционера и тот, кого они привезли. Судья нам сказал подождать (мол те приехали раньше), и занялся сначала другим «пациентом». Как я понял по разговору, что там был бытовой конфликт с тёщей, на почве пьянки. Мало того (как я тоже понял) сей персонаж перед этим судьёй представал не в первый раз, ибо судья многократно ему говорил: «Сколько мы тебя уже предупреждали», а тот в ответ отвечал что-то из серии: «я больше так не буду». Последнее, что спросил у него судья: «Адвокат не нужен?». «Нет, конечно не нужен» - ответил бузотёр. «Пятнадцать суток ареста, уводите» - отрезал судья, и беднягу увели. Ни фига себе, подумал я, и понял, что отвечать надо не так. «Адвокат нужен?» - разговор со мной судья почему-то начал с этого вопроса (с которого предыдущий диалог он закончил). Не выяснив, в чём вообще дело, и не поднимая на меня глаз, а заполняя какие-то документы, он сухо задал этот вопрос, и по тону было понятно, что он заранее знал ответ. Но ответ мой был не тот, который он ожидал. «Нужен» - ответил я. Тогда он удивлённо поднял на меня глаза и переспросил удивлённо: «Нужен?». «Нужен» - ещё раз утвердительно ответил я. Судья вновь опустил глаза, заполнил повестку, и протянув её мне спокойно сказал: «тогда придёшь с адвокатом, не позднее такого-то числа» (не помню, сколько дней мне дали на поиск адвоката). «Как?» - удивились те, кто меня привёз. «Так – ответил им судья – пусть приходит с адвокатом». Меня вновь посадили в машину, привезли в отделение, вернули паспорт, шнурки, ремень, и деньги (все до рубля). Из отделения я побежал скорее на работу. Моё отсутствие каким-то чудесным образом осталось не замеченным начальством, так как уходя я оставил ворота открытыми. Автовладельцы сами заходили в моё служебное помещение, брали или оставляли пропуска, и въезжали или выезжали. Из того же автомата я позвонил своему другу Олегу, живущему недалеко. Он очень быстро прибежал, и я попросил его меня подменить на вахте, а сам побежал в травмпункт фиксировать побои. Но фиксировать было нечего, и хотя у меня всё болело, но на теле не было никаких синяков. А может быть потому мне ничего не зафиксировали, что я сказал, что били меня в отделении милиции. А может быть потому, что времени много прошло. Но единственное, что там по моей просьбе мне дали, так это справку, что я в принципе обращался в травмпункт.
Придя домой я рассказал всё отцу. Примерно за полгода до этого я познакомился с депутатом Моссовета (фамилия его была Силин). Это было время большой политической активности населения (по крайней мере в Москве). И вот, как-то идя домой, я увидел объявление, что с населением нашего микрорайона будет общаться кандидат в депутаты Моссовета, и зашёл «на огонёк». Этот кандидат что-то там протирал людям по ушам (помню, что мне понравилось то, что он говорил). Но когда он попросил высказаться кого-то, то все продолжали сидеть и молчать. Тогда вышел я и тоже прогнал какую-то речь (по сути поддержал этого депутата). После чего он мне написал свой телефон, и сказал, что «такие люди нам нужны», и что я могу ему звонить, если надумаю начать политическую карьеру. Теперь же, выслушав мою историю, папа сразу мне сказал, чтобы я звонил Силину, а тот по телефону ответил, чтобы мы срочно приезжали в Моссовет, и что он выпишет на нас пропуска (он к тому времени победил на выборах и стал депутатом). Мы срочно поехали в Моссовет, поэтому за кольцами любимая поехала одна (а деньги я ей передал, встретившись в метро). Вот, ещё не успела выйти за меня замуж, а геморрои уже начались )))
Силин выслушал мою историю (в стенах Моссовета) и сказал, чтобы я писал три заявления сразу: Одно в районную прокуратуру, другое в городскую прокуратуры, третье в Комиссию по законности и правопорядку при Моссовете (даже не знаю, есть ли теперь что-то подобное). Заявления эти Силин у меня взял, сказал, что сделает так, что они быстро попадут адресатам (что и сделал). Спасибо тебе, Силин (не помню имени и отчества), если вдруг прочитаешь это (и если ты ещё жив). На вопрос, что делать с повесткой и где искать адвоката, папа мне ответил, чтобы я ни в коем случае не ходил больше ни в этот суд, ни в это отделение. Правда один раз я там ещё оказался. Через несколько дней тот милиционер случайно зашёл в «Гаражное Пространство», которое я сторожил, и увидел меня на вахте. Как я понял, он вообще не знал, что там находится, и просто решил посмотреть. Увидев меня он резко развернулся и ушёл, как потом выяснилось за подмогой )) Видимо помня нашу предыдущую потасовку он решил со мной один на один снова в неё не вступать )) Никогда не забуду, как в тот первый раз он кричал в рацию «Подмога, подмога» )) Правда потом (в заявлении на меня) он написал, что я выбил у него рацию и сломал дубинку (не смотря на то, что она резиновая))). И вот в этот раз он побежал тоже за подмогой, и вернулся уже не один. Пока он бегал я позвонил старшей по гаражам, и она достаточно быстро тоже оказалась на моей вахте (городского телефона там не было, но была внутренняя связь между гаражами и со старшей). «Куда вы его забираете?» - спросила она. Милиционеры ей ответили, что забирают куда надо, и не обязаны перед ней отчитываться. «Как это так, вы человека с рабочего места забираете» - продолжала возмущаться она, но это не помогло. Я дал ей телефон отца, и попросил позвонить. Через несколько минут меня зачем-то привезли вновь в отделение, а оттуда снова в суд. Там я сказал, что адвоката я ещё не нашёл, и срок (отведённый мне на поиск) ещё не закончился. После чего меня вновь благополучно опустили, несмотря на недовольство того, кто меня привёз. На этот раз милиционеры назад меня не повезли, и я вынужден был обратно добираться своим ходом (если не ошибаюсь, то суд был в Новых Черёмушках). Когда я вернулся на вахту, то старшая меня там ждала. Она очень обрадовалась моему возвращению, сказала, что созвонилась с отцом, и тот рассказал ей всю историю. После чего меня перевели на другую вахту, чтобы меня больше не нашёл настырный милиционер. И хотя та новая вахта находилась ближе к отделению, но мой милицейский оппонент действительно меня больше не нашёл. Вот удивительное недоверие у нашего народа к органам правопорядка. Возможно я в чём-то изначально был не прав, но все были на моей стороне.
Когда прошёл срок, отведённый мне на поиск адвоката, то этот милиционер (в сопровождении ещё двоих) пришёл ко мне домой (адрес мой по паспорту они записали ещё в первый раз). За это время я женился, и мы с любимой временно переехали в Подлипки-Дачные (сейчас это подмосковный город Королёв, а тогда он назывался Калининград (тёзка по переименованию Кёнигсбергу). Так вот, дядя любимой дал нам свою квартиру, и мы год там жили, а в родительском доме я почти не появлялся. Мой отец сказал визитёрам, что я там больше не живу, и моего адреса он не знает. Но они стали появляться у моего дома каждый день, дежурили у подъезда, а иногда звонили в квартиру. Так продолжалось ровно до того момента, пока не пришёл ответ из районной прокуратуры, что дело моё приостановлено. Хочу обратить внимание, что не заведено дело против них, что они меня там били-колотили, а моё дело приостановлено. Но после этого дежурить у моего подъезда сотрудники перестали. Но через какое-то время приходит письмо из городской прокуратуры, что они стали разбираться по моему делу, и решение районной прокуратуры отменяется. И сразу, на следующий день, герои моего рассказа вновь стали дежурить у подъезда, и интересоваться у папы, где я живу. Потом приходит ответ из городской прокуратуры, абсолютно такой же (как под копирку) как из районной, что моё дело закрыто. И дежурство у моего подъезда вновь снялось.
На этом, собственно, всё – рассказ закончен. У меня практически нет секретов перед обществом, но тут, наверное, я пожалею, что дети могут заходить ко мне на страницу. Спасает одно – они сейчас очень мало читают, и рассказ с таким объёмом текста читать не будут. Хотя рассказ поучительный, и учить кого-то надо на своём примере, в первую очередь. Хотя в чём мораль этого рассказа? Просто я рассказал, как это было, и как это не должно быть. Человек, обличённый властью, должен быть морально нравственен втройне. К сожалению, это не всегда так (и в моём багаже есть ещё несколько историй, доказывающих это). Может быть когда-нибудь и о них я напишу, но изложенная мной история сейчас – самая трешовая в моей биографии (на тему соприкосновений с сотрудниками). Сейчас я взрослый и здравомыслящий человек. Я понимаю, что органы правопорядка нужны, и без них никуда. К слову, и в моей жизни мне позже попадались достойные представители этой профессии. И когда сейчас мои ученицы (почему-то чаще девочки) или ученики говорят, что они хотят пойти работать в органы, то я не говорю им, что туда идти не надо (ибо (повторюсь) органы правопорядка нужны). Я просто пытаюсь донести до них морально-нравственные ценности, и сделать их лучше (на сколько я могу это сделать). И это мой маленький вклад в будущее.
Фотку я нашёл в интернете. На ней Северное Чертаново в начале 90-х, или в конце 80-х.
